Дор: надежда умирает последней?

Доровский край болот, озер и лесов действительно удивительный. Почему же люди покинули его? В деревне Анисимовской живут двое одиноких мужчин, в Михалеве и Столбове - только в четырех домах зажигаются огни, в Акиньховской – один жилой дом.
Проезжая по одной из деревень, редакционный водитель заметил: «Смотри, как собака нам обрадовалась, такие кренделя выписывает». Посмотрела в окно: молодой песик бежал рядом с автомашиной и так прыгал и резвился, что мы не удержались от смеха.
Вскоре увидели молодую женщину, она убирала на улице снег. Остановились.
- Здравствуйте.
- Здравствуйте.
- Как Вас зовут?
- Не скажу. Зачем это вам?
- Чтобы пообщаться, поговорить, как живете?
- Хорошо живем.
- Вы работаете?
- Нет, не работаю, у меня ребенку четыре года, сижу дома.
- На что живете?
- Мама помогает, летом ягоды сдаем.
- Да, наверное, здесь и работать негде. В райцентре не пробовали устроиться на работу?
- Не пробовала, пока еще ребенок маленький.
Ловко орудуя лопатой, женщина всем своим видом дала нам понять, что разговор окончен.
А мы поехали на шум трактора, который чистил дорогу. Нам был нужен Василий Николаевич Акиньхов, и надежды наши оправдались, он-то и сидел за рулем МТЗ. Махнув нам рукой, мол, поеду первый, буду дорогу расчищать, а вы – за трактором, у фермы встретимся.

Около фермы «паслось» стадо из 150 голов симпатичных лимузинов. Одни добывали себе корм, теребя привезенные рулоны сена, другие наблюдали за незнакомцами. В отличие от первой нашей встречи с этими красавицами, они стали более ручными, подпустили нас к себе близко.
- Василий Николаевич, как Вам удалось приручить их?
- Это зимой они такие, а летом, как только уйдут на пастбище, к себе не подпустят.
- Волю чувствуют?
- Наверное. Ведь эта порода – дикая, их трудно одомашнить. Летом они едят кору и ветки ивы, рябины, брусничник, ягоды, ну и траву.
- А сейчас что им даете?
- Сено, силос, комбикорм, теплую воду. На ночь заходят на ферму, а днем – на улице.
- Приплод от коровушек есть?
- Да, 14 телят народились.
- Василий Николаевич, сбыт мяса наладили?
- Пока нет. Во-первых, у нас нет убойной площадки. Во-вторых, через знакомых пытался договориться с москвичами о реализации мяса, не получилось, мал объем.
- Как выживаете?
- Трудно выживаем. Мясо не продаем, техника заложена за долги банку…
- Что дальше?
- Весной будем пахать и сеять, заготовлять корм… Жить надо…
- У Вас есть помощники?
- Есть – Александр Шарыгин и Сергей Творилов
- А желание продолжать вести свое хозяйство?
- Тоже есть. В город не хочу, здесь красота, все родное, близкое…

Того разговора, на который я рассчитывала, с Василием Николаевичем не получилось. На вопросы отвечал односложно, инициативы не проявлял. Понимала, что похвастать ему нечем. Сейчас в крестьянском хозяйстве внешний управляющий, поэтому положение и самого Василия Николаевича довольно шаткое. Вроде есть хозяйство, но решать проблемы без согласия управляющего он уже не может и управлять ничем не может. Да и чем управлять-то?
С другой стороны, фермерское хозяйство Василия Николаевича в Дору, как маленький маячок, вокруг которого есть свет и тепло. Не будет его, не будет уже ничего. Поля зарастут травой, животноводческая ферма опустеет, и Александр с Сергеем потеряют единственную, пусть и низкооплачиваемую, работу.

На обратном пути остановились в деревне Михалево. Зашла в первый попавшийся дом, дверь которого была открыта. К другим тропки занесены снегом.
Хозяин Василий Шарыгин поприветствовал незваную гостью, спросил:
- А я зачем Вам?
- Просто поговорить. Узнать, как и чем живете. Давно у вас мы не бывали.
- Живем... Я на пенсии. Заработал ее на Севере, в Северодвинске, чего еще сказать?
- Один живешь?
- Да. Семья в Вельске. А я здесь.
- О причине твоего одиночества догадываюсь. Выпиваешь?
- Скажу, что не выпиваю, не поверишь. Бывает с пенсии. Зимой только на нее и живу. Летом легче, грибы и ягоды выручают. Недавно купил две тракторных телеги дров по 3500 рублей каждая, на что пить-то?
- О том, что происходит в мире, как узнаешь?
- Есть телевизор, газету районную выписываю.
- Кто еще живет в деревне?
- Акиньховы Анатолий и Лидия. Пойдем, провожу, они часто закрываются. К ним надо стучаться…

Стучаться не пришлось. Лидия Дмитриевна, увидев на дороге незнакомую машину, сама вышла на улицу.
- Проходите в дом, только осторожней, в сенях все завалено дровами, сын приезжал, наносил, не на одну неделю хватит.

Супруги Акиньховы всю свою жизнь трудились в колхозе. Анатолий Николаевич – трактористом, Лидия Дмитриевна – дояркой. Их самоотверженный труд отмечен правительственными наградами, многочисленными почетными грамотами и ценными подарками. Сейчас ветераны нуждаются в постоянном медицинском обслуживании. Анатолий Николаевич – инвалид второй группы, да и Лидия Дмитриевна когда-то получила травму, помял бык, который содержался на ее стаде.
Рассказывая о своей теперешней жизни, женщина плачет: «Ничего мы, голубушка, не заробили, одни болячки. Здоровья нет, дети к себе жить зовут, но пока вдвоем, не поедем. А уж поодинке останемся, так видно будет. О нас никто не беспокоится. Чтобы к фельдшеру в Шелота съездить, надо найти машину, заплатить 500 рублей. Кто бесплатно-то поедет? Магазинов у нас тоже нет. Одни пенсионеры остались, кому мы нужны? Мы свое отжили…»

Отжила свое и деревня. Она опустеет, когда уйдут на покой эти три пенсионера. Многих уже проводила она в последний путь. Сейчас ждет своего часа. А сколько таких деревень по России? И в доровских деревнях когда-то кипела жизнь, люди трудились, жили радостями и надеждами…

 Нина ЮРЕНСКАЯ