В юбилейный для Верховажского района год хотелось бы вспомнить о том, как жили наши предки в деревнях 90 лет назад, чем занимались, иными словами, вспомнить тех, кто создавал будущее, «светлое, настоящее», наше с вами будущее. Ведь это надо нам, живым, чтобы не оскудела наша душа, чтобы чуткими росли наши дети и внуки, чтобы были силы жить для других.

Из воспоминаний Александры Иринеевны Бекетовой (Самыловой), уроженки деревни Клыково.

От артели к колхозу

Деревня Клыково Терменгского сельсовета расположена на холме, окружённом полями и лугами. Между Костиным и Клыковом протекает река Терменьга, раньше многоводная. На ней стояли четыре мельницы, по ней сплавляли лес, заготовленный на лесопунктах Мустовица и Печеньга. С восточной стороны от Клыкова за полями, лугами и полянками шли дальние покосы: Чежменьга, Сивчуга, Мустовица, Клокуша и другие. На каждой пожне строили сеновалы. Не всегда сено помещалось под крышу, метали в стога и копны, которые огораживали от скота. С сенника снимали тёс и набивали сено через крышу, а вывозили его только зимой на лошадях, запряжённых в дровни и крёсла. Здесь работали с ночёвкой, спали в сеновалах или просто в сене, от надоедливых комаров разводили дымные костры. 

До образования колхозов в деревне почти у каждого дома были свои амбары с засеками, где хранилось зерно. За огородами располагались гумна с овинами для сушки снопов и хранения сжатых и завязанных снопов ржи, пшеницы, овса, ячменя, гороха.

В 30-е годы прошлого века вначале здесь образовалась артель «Кустарь» (со временем переименованная в колхоз «Ударник», потом – «Имени Кирова», а в послевоенные годы – в колхоз «Победа»), в которую входили пять деревень: Горка, Чисть, Костино, Клыково, Киселёво. Все собственные гумна, амбары, конюшни, хлевы обобществили без согласия их владельцев. 23 хозяйства Клыкова охватила коллективизация, которая, как и везде по стране, проходила тяжело для простого крестьянина: смятение и страх одолевали людей. Да и сами по-

думайте, надо было расстаться с коровой, нетелью, лошадью, отдать мелкий скот, птицу без всякой компенсации. Также обобществлению подлежали и хозяйственные постройки: гумна, амбары, колодцы-ключи, не говоря уже о полях, удобренных навозом, вычищенных от камней, кустов пожнях и лугах.

Без лошади никуда

На этот период истории в Клыкове было две конюшни на 15-17 лошадей. Совсем ветхий старичок Николай Евграфович Шипицын, вдова Анна Михайловна Веньгина (сестра моего папы Иринея Михайловича Самылова), Платон Семёнович Самылов и Нина Иринеевна Самылова (моя старшая сестра) работали конюхами в деревне до 1930-1937 годов. Благодаря им кони и лошади всегда были готовы к труду. Без лошадей в деревне тогда было никуда, так как круглый год именно они, а не трактора выполняли все сельскохозяйственные работы. 

Кроме этого, в деревне был скотный двор на 20 голов, свинарник с избушкой для приготовления корма (свинарка – Александра Прокопьевна Дурова) и овчарня – большой хлев Елизаветы Константиновны Кашинцевой.

Да, это страницы нашей истории, трудные, сопряжённые с лишениями, физическими и нравственными, наших отцов, дедов и прадедов, которые нашли в себе силы и трудились от зари до зари во вновь созданных коллективных хозяйствах и приучали своих детей к трудному, порой непосильному физическому труду на родной земле. 

 Кроме этого с личного подсобного хозяйства платили и «натуральный» налог: молоком, мясом, яйцами, шерстью, овечьими шкурами и т. п. Отдавали последнее, не жалели своего здоровья в надежде на лучшую жизнь не для себя, но для детей и внуков.

Незаменимые люди

В родном Клыкове в эти трудные годы были свои мельники, шорники, пастухи, конюхи. Мой дедушка по маме Михаил Васильевич Дуров и Николай Семёнович Шишов до глубокой старости шорничали. Деду была отведена задняя горенка, где он ремонтировал старую сбрую для лошадей: хомуты, сиделки, шлею, обрати, вожжи. Дедушка работал не переставая, за это колхоз рассчитывался зерном понемногу, примерно раз в неделю, а окончательный расчёт давали раз в год, но уже по нескольку мешков зерна. Он кормил семью из девяти человек. У деда и бабушки Екатерины Андреевны было три дочери: Мария, Клавдия и Евдокия (моя мама). Бабушка Катя нянчилась с пятью внуками по очереди: Валентиной, Ниной, Маисой, мной и братом Дмитрием.

Вспоминаю незаменимого в деревне человека, Василия Никоноровича Шипицына, который выполнял самую ответственную по тем временам в деревне работу – был пастухом. Казалось, что он спал по нескольку часов в сутки или вообще не спал, так как кроме основного занятия успевал до зари из лукошка посеять большие поля яровых, вместе с солнышком пройтись по деревне с колотушкой на шее, приговаривая: «Выпускайте коров на широкую долину!» На сенокосе его заменить было некем: в деревне остались одни женщины и дети. Он и стога метал, и устраивал волокуши и копёшки. Загораживал стога от скота, для этого заготавливал жерди, колья, вязки, закрывал сенники. Успевал развести костёр из сухих деревьев, на дальних сенокосах сварить какую-нибудь коллективную похлёбку, заварить чай с листьями смородины. Зимой – мастерил при свете ламп-коптилок или лучины повозки разные: дровни, крёсла, сани, для лета – дроги, телеги, дуги, всех снабжал лыжами и чунками (санками). Помогал всем в заготовке дров и вывозке из леса, а летом вдобавок ко всей прочей работе плёл лапти. Этот человек недюжинной силы и выносливости, неугомонный и самый работящий, будучи в преклонном возрасте, был незаменим в Клыкове.

Его правнучка Наталья Васильевна Зобнина сейчас работает учительницей математики в Верховажской средней школе. Пасла коров наравне с Василием Никоноровичем Мария Васильевна Шипицына, в 1942 году потерявшая на войне мужа (пропал без вести) и поднявшая в одиночку пятерых детей. Она хорошо умела играть в шахматы (в деревне её никто не мог обыграть) и обучала этому мастерству деревенских ребятишек. Её правнучка, Ольга Николаевна Шипицына, – учительница начальных классов МБОУ в Верховажской средней школе.

Два мельника

90 лет назад почти в каждой деревне были свои мельницы. Зерно надо было самим молоть, хлеб стряпать, на магазины надежды мало, да и не на что было покупать. В Клыкове два мельника жили: Николай Фёдорович Гаркунов и Василий Николаевич Кашинцев. 

Их работа особенная – круглосуточная, некогда даже подремать, так как мельница должна работать постоянно. Привезут мешки с зерном – надо разгрузить в помещение мельницы или избушки, засыпать в жернова и ступы, затарить муку, при этом ни в коем случае не перепутать с колхозными частные узелочки и мешки. Чтобы измолоть зерно, нужно много воды, поэтому мельники сами обязаны были прудить запруду. «Запруду прудить – не головой крутить», – говорили в старину. Далеко не простая работа, требующая определённой силы, сноровки и смекалки! За всем надо усмотреть: ступами, жерновами, пестами, валом. Этим двум «дряхленьким» старичкам приходилось на самодельной тачке таскать камни, песок, дерн, доски. Тяжело, вот и призывали помощников: «Ребята, надо пруд прудить!» И семилетняя и десятилетняя ребятня бежит со всех ног –значит, можно будет прыгать с моста, нырять. Это ли не радость?! 

У Василия Николаевича и Анастасии Павловны Кашинцевых было восемь детей: Николай, Александр, Дмитрий, Сергей, Анна, Мария, Евгений и Алексей (умер в детстве).