Бобыль. Рассказ Зои Шаминой

 Колька шел и плевался, вспоминая только что прослушанные новости по ТВ. Да и как это терпеть, когда в Москве, оказывается, есть центр какой-то Ельцину (Ельцин-центр находится в Екатеринбурге – прим. ред). Так он же и есть главный разрушитель страны. Это же под его руководством почти все колхозы, фабрики и заводы были остановлены, вернее, растасканы и проданы черт знает кому! Конечно, кто продавал точно знает, кому продал, и деньги положил в свой карман – это обстоятельство ужасно его злило. Подходя к пилораме, временному своему месту работы , он запнулся о какую-то корягу, резко про себя выругался и неожиданно предстал перед своим непосредственным начальником. 

– Что-то ты сегодня так нахохлился, как петух, да вроде и ругаешься?

– Да, послушаешь наши новости, так, пожалуй, скоро и кукарекать начнешь. Ельцина, видишь ли, там восхваляют, было бы за что! Тьфу на него да и только.

Задумавшись, начальник неожиданно поддержал Кольку:

– Между прочим я тоже недоволен тем, что происходит – лесу жаль, весь под корень вырубят, а как потом нам жить, ждать, когда новый вырастет? Одни кусты остались да хлам, который убирать никто не хочет, пока штрафом не припугнут.

Выслушав друг друга, они разошлись, так ни о чем не и договорившись. Колька стал перебирать доски, сортируя их по кучам.

Рядом с ним работали два рамщика, они пилили дерево на обрезную доску. Один ругался матом так же, как Колька, а другой слушал их, улыбался, но совсем не матерился. Он часто удивлял их своим культурным разговором. Мужикам хотелось иногда вызвать его на крепкое слово, но не получалось – он находил выражения правильные, чем очень их озадачивал, даже злил.

На перекуре ни с того ни с сего мужики заговорили о бабах. Вот уж чего не мог Колька терпеть, так этих противных разговоров, хорошо еще, что не слышат их жены, вот бы было «весело» от домашних разборок. Кольке было уже за 30, а жить-то приходится одному, с матерью. Куда он бабу-то приведет, две хозяйки на кухне не уживутся мирно и недели – подерутся.

Знакомил он как-то мать с одной зазнобой, так посмотрев на нее, матушка поджала губы и ушла в горницу, не желая узнать даже ее имя. Вроде бы и девка неплохая, да ведь жить-то негде, тесно. На съемное жилье денег нет ни у него с зарплаты, ни у матери с пенсии. Так и разошлись, не успев влюбиться по-серьезному. Не один раз уже слышал, как старухи перешептываются и говорят в спину: «Бобыль, бобыль». Думая о своей жизни и вообще деревенской, он вдруг вспомнил – уже не первый год сам Путин, отвечая на вопросы граждан своей страны, интересуется их проблемами, даже помогает некоторым. Вот взять да и позвонить бы на «горячую линию», рассказать ему о своем житье-бытье, может и вправду что-то изменится в жизни его и вообще молодежи на селе в лучшую сторону. 

Просветлев в лице, Колька пошел продолжать начатое дело: разбирать доски. Мужики, посмеиваясь, его уже ждали... 

Отработав день, Николай шел привычной дорогой домой и вдруг встретил Таньку. Та шла с фермы, а куда, он не понял – жила-то она на другом конце деревни. Разговорились, оказывается, она идет к ним, к его матери поговорить о какой-то корове, мол, та лягается, аппарат пытается сбросить, да и надевать его не дает. 

– А моя мать причем будет? – спросил Колька. 

– А притом, Коля, говорят, она знает, что надо делать дояркам в таких случаях. 

– Ну ты, девка, даешь, она же старая, не помнит даже того, что вчера было.

 – Может, и не помнит вчерашнего, а то, что в молодости было, забывает не каждый. 

Так, за разговором они незаметно оказались возле дома. Таисья Петровна, мать Коли, встретила их радушно, чему тот очень удивился. Танька-то далеко не красавица, а пахнет-то – и молоком, и силосом, и навозом, пока шел рядом, все принюхивался. И как там бабы работают? Вспомнил он неожиданно и ссоры отца с матерью, кажется, они были тоже из-за запаха (мать даже верхнюю одежду оставляла в коридоре).

После недолгого разговора решили попить чаю. Танька помыла руки, сняла верхнюю одежду и оказалась очень даже ничего: и фигурка такая ладная, ну а про ножки и говорить нечего – многие мужики оглядывались, когда она мимо проходила. 

– Ты чего это всё одна-то живешь? Отца года три, пожалуй, уже нет, а матери и того больше? – спросил Колька. 

– Мне и одной неплохо, всё лучше, чем с вами, пьяницами, мучиться, – отвернувшись, ответила Татьяна. 

– Так мы же пьем только по пятницам, расслабляемся после рабочей недели. 

– Знаю я ваши пятницы, – засмеялась она. 

Слово за слово, они поругались бы крепко, если б не вмешалась Таисья Петровна. Она начала хвалить доярку, мол, самостоятельная, всё сама умеет делать: и вязать, и шить, да и с огородом одна управляется, а с лица воды не пить. 

Больше они ни о чем толком не поговорили, разошлись по сторонам: матушка в горницу, Николай в огород, Танька, быстро одевшись, убежала домой, забыв про советы насчет коровы. 

После этой встречи в душу Кольке запало сомнение, а что, если взять, да и покадрить с Танькой, может, и мама будет не против этой дружбы. 

Спустя несколько дней, после работы Николаша (так его звала мама в детстве) решил пройтись около Танькиного дома. Шел и про себя думал: хорошо бы и ее, Таньку, увидеть. Говорить с ней, конечно, он не будет, сделает независимый вид и пройдет мимо, вроде бы как по делам тут появился. 

Вблизи от ее дома сердце забилось как-то по-особому. Увидев чистоту и порядок во дворе, он был обескуражен и даже поражен: старенький забор вокруг дома был таким ровным, как бы причесанным с любовью, хотя краски на нем почти уже не было. В палисаднике росли золотые шары, цвели оранжевые лилии и светло-розовые гвоздики, и еще какие-то цветы, от волнения которые он не успел разглядеть. Мельком взглянув на окна и никого там не увидев, он обрадовался и быстрее пошел обратно к своему дому. Но не тут-то было, пройдя метров сто, Николай издали увидел знакомую уже фигуру. Это шла она, Танька, чему он был рад и не рад – еще заподозрит, что он к ней ходил, но обошлось, они поздоровались и, кажется, спокойно разошлись. 

Пройдя вперед по дороге несколько метров, он не выдержал, оглянулся, Танька стояла почти на том же месте и смотрела ему вслед. Что с ним случилось, он до сих пор не может себе объяснить, ноги сами пошли ей навстречу, они вдруг обнялись и больше не расставались: каждый день искали причину увидеть друг друга. Через месяц они поженились. 

Колька и Танька поняли, что счастье – это когда они не судят себя за то, чего нет, и не надеются на то, чего никогда не будет.   

Читайте также:

По острым камушкам судьбы

С ним в "России" связана целая эпоха. О Г.И. Верещагине

Кукла. Рассказ Ольги Рогозиной